Наталья Григорьева: «Мне интересно в театре всё: и играть на сцене, и организовывать жизнь коллектива»

? — Наташа, поскольку Николаевский частный театр кукол называется «ИстАрт», «Истории артистов», расскажите, пожалуйста, историю своего коллектива.

— Предысторией «ИстАрта» была моя актерская история, которая начиналась после окончания Николаевского училища культуры в Николаевском областном театре кукол. Там я проработала четырнадцать лет. Уже углубившись в профессию, окончила Харьковский институт искусств им. Котляревского. И через полтора десятка лет мне было уже сложно находиться в государственном театре. Мне было тесно. Может быть, время пришло или обстоятельства совпали… Когда я ушла, не было мысли сразу создать театр. Я хотела просто подумать, осмотреться и с кем-то поработать в партнерстве, – такой отдельный частный проект. И наш артист Роман Гребенюк сказал, а чего просто поработать? Давай, у нас будет театр. Долго мы думали, какое имя ему дать, и пришли к этому названию, «ИстАрт». «Истории артистов», «Истощенные артисты», «Истерика артистов»… Ну вот, «Истории артистов» для нас оказалось самое подходящее название. Первый спектакль мы назвали «Жил-был заяц», по Остеру. Роман Гребенюк был постановщиком и артистом, а художником – Любовь Оглый. Это был настольный планшетный спектакль. Потом Рома предложил бывший у него уже в эксплуатации спектакль «Необыкновенное состязание». Рома был режиссером, а художником – Игорь Вербицкий, он сейчас в Петербурге. Мы с ним учились вместе, он – на режиссерском, я – на актерском. Игорь – человек-оркестр. Он и блистательный артист, и художник, и конструктор кукол. У него своя техника поролоновой куклы. Определенное мастерство выкройки на поролоне, за одним разом – вырезает куклу. Он и книгу издал, как сделать поролоновую куклу, поролоновую маску.

У Вербицкого мы купили еще четыре спектакля. Они моментально пополнили наш репертуар, потому что я поняла: чтобы охватить зрителя, надо каждые полгода давать ему новую пищу. Полгода – катать спектакль по городу и по тем территориям, которые для нас открывались. Мы играли в режиме пять дней в неделю по три спектакля в день. Это, конечно, максимальный вариант, на износ. Четыре дня в неделю по три спектакля в день – это нормально, а три дня в неделю по три спектакля в день – щадящий режим. В принципе, можно работать и четыре спектакля в день, но только с одним переездом: три спектакля на одной площадке, четвертый – на другой, чтоб не переезжать больше одного раза, потому что переезд очень утомителен. И вот четыре спектакль в день – это максимум, чтобы отыграть качественно.

Вот в таком режиме мы работали четыре года. Сперва нас было двое: Роман Гребенюк и я. Через год присоединился Игорь Михайленко, а я была у них одна. И через четыре года я поняла, что устала. Потом к нам пришла одна девушка и немножко меня сменила. Но через год ушла: это было не ее ремесло. Потом пришла Маргарита. Она втягивалась в работу медленно: ей нужно было время для овладения профессией, ремеслом. Но потом ей понравилось, это было ее дело, и она стала отчасти меня дублировать. И потом мы играли пополам. Потом ушел Рома, позже Игорь, и они с Ромой сделали свой театр. А ко мне пришли два молодых человека, и началась история: Илья Гусев, Александр Кожевников (ныне он режиссер) и Маргарита Чубарова. А я уже стала больше заниматься администрированием, чтобы открывать для театра новые территории. И хорошие актерские спектакли, которые раньше шли на двоих, мне пришлось разбивать на троих, чтобы сохранить картинку, наполненность…

? — Как Вам работалось с Романом Гребенюком?

— Это было для меня очень важно. Потому что когда мы находились в государственном театре, партнеров было много, они были разные, с одним было легче, с другим тяжелее. Роман дал мне так много в актерском плане, потому что это момент, когда ты как актер должен раскрыться за сорок минут с одним партнером. Режиссеры не всегда могут (а может, и не всегда хотят) открыть скрытые возможности артиста. Рома мне много дал и как актер, и как режиссер (он тогда как раз начинал ставить свои первые спектакли как режиссер). Рома очень комфортный и качественный партнер. Я себя чувствовала со всех сторон подстрахованной. И он меня всё время тянул. Он мне практически дал еще две-три ступеньки актерского роста, по которым я шла дальше. Он был опытнее меня, у него изначально была Днепровская школа и вот эта чуйка кукольника. Его еще в государственном оценили, он кукольник природный. Рома скромный, Рома тихий, незаметный, но на сцене – фейерверк! Он для меня на каких-то этапах был просто поводырем. Как режиссер, он мог из любого материала вытащить максимум для того проекта и для того зрителя, на которого мы работали. Он долго обдумывал материал, потом выводил лаконично ту форму, которая была только для этого проекта.

Еще назову Игоря Михайленко, который продолжительное время был моим партнером по государственному театру, а потом по «ИстАрту». Это такой партнер… Он постоянно подстраховывает, помогает, окружает тебя заботой, теплом. У меня был опыт работы с Ромой, Игорем, а ребята, которые пришли потом, уже учились у меня, уже я в свою очередь их водила.

? — Какую атмосферу в театре Вы стараетесь поддерживать?

— Доверие. Потому что у людей, которые идут по творческим ступенькам, вначале есть неуверенность. Особенно если они подтягиваются к кому-то или имеют негативный опыт. Они сперва идут по ступенькам робко, потом всё тверже, увереннее, а потом – ступенек нет, они уже летят! И тут идет уже обратный отсчет: мне никто не нужен… А кроме доверия, нужно еще постоянное желание расти. Нельзя останавливаться на том, что – я умею, и мне так удобно. На площадке поиск – это и есть основа твоего актерского существования.

? — Что Вы вкладываете в понятие «некомфортно», когда актер работает с чем-то для себя новым?

— Некомфортно – это когда ты еще не освободил свою сущность от актерских комплексов, зажимов, или от каких-то штампов, которые ты уже наработал и не хочешь их покидать, ты ими просто пользуешься, а тебя ставят в иные условия, требуют выполнения других задач. Отказаться от накопленного, идти по другому пути.

? — Легко ли Вам преодолевать то ощущение дискомфорта, которые Вы описали, когда начинаете что-то новое для себя?

— Нет. В силу психофизики, я – человек нервный. Или я себе не доверяю… У меня начинается зажим, я боюсь, мне начинает казаться: или от меня много требуют, или я несправлюсь-несправлюсь-несправлюсь…

? — Состояние актера очень зависит от режиссера. С кем из режиссеров Вам работалось легче всего?

— С Александром Кузьминым. Для меня он режиссер, который ведет актера, освещая ему дорогу, а не пинками подталкивая или подвешивая на крючке. Он чувствует человека.

? — В связи с карантином театры испытывали схожие трудности, но в каждом случае было и что-то индивидуальное…

— Это совпало с переменами в коллективе. Летом 2019 года у нас поменялся состав: в театр пришли молодые ребята, мой сын и Александра Гончарова. Тогда Николай Лапунов поставил нам спектакль «Федорино горе» по Чуковскому, а ребята были без профессионального актерского образования, их надо было учить. Четыре месяца посвятили тому, чтобы они вошли в репертуар, одновременно познавая технику вождения куклы, осваивали азы профессии. За это время мы подняли четыре спектакля. То естсь в репертуаре они были, но мы их репетировали с новым составом.

В репертуаре «ИстАрта» двадцать две постановки. Мы поднимаем четыре спектакля, работаем год. На следующий год – следующие четыре спектакля. В год ставим один новый спектакль точно, а в некоторые годы – и два. Так было до карантина.

? — Как Вы познакомились с Колей Лапуновым и почему его пригласили на постановку?

— Раз в год происходит собрание УНИМА, вот на таком собрании в Полтавском театре кукол мы и познакомились. Он приехал с Николаевским театром кукол, будучи там художником и режиссером. Он поставил спектакль по мотивам сказок С.Козлова, «Фигаро» по мотивам П. Бомарше. Мы поговорили там, в Полтаве, и уже здесь, в Николаеве, стали общаться теснее. А потом поставил нам «Федорино горе». В коле меня привлекла его многогранность, масштабность и яркость вИдения. Мне понравилось, что он умеет раскрывать артистов. Я увидела в его спектаклях артистов, которых знала по другим постановкам, и поняла, что он еще и тонкий режиссер в подходе к исполнителям. Ну и, конечно, широкий диапазон: Коля может сделать и такой тонкий материал, как сказки Козлова, и фейерверк, как то, что у него получилось в «Фигаро».

? — Мне очень не хватало Вас в «Федоре», хотелось, чтобы Вы больше были на сцене… А Вас там – совсем немного в начале и чуть больше – в конце… Вам лично не хватает себя в этом спектакле, или это чисто наше, зрительское впечатление?

— Понимаете, получается такое двоякое ощущение… Мне меня не хватает с позиции зрителя, который сидит в зале, но во время спектакля… Коля поставил так, что весь спектакль мне есть чем заняться. Спектакль очень динамичный, там всё движется, предметы появляются, танцуют, исчезают. Все подачи, перемещения, – это на мне. Пока эти молодые актеры работают на сцене, я за ширмой постоянно бегаю с реквизитом… Поэтому, может быть, Коля и не нашел возможности меня вывести еще. То есть если бы я выходила больше, то чего-то в спектакле не было бы. Мы же работаем втроем, всё – и на сцене, и за сценой. Я одеваюсь только в начале и в конце, а всё остальное время в трико ползаю змейкой и проделываю все эти штуки, которые происходят на сцене перед зрителями.

? — А бывают спектакли, где Вы не играете?

— Стараюсь работать во всех постановках. И потому, что мне интересно, и чтобы можно было варьировать актерский состав в зависимости от обстоятельств.

Сцены из спектакля «Федорино горе» по мотивам К.Чуковского
Николаевский частный театр кукол «ИстАрт»
режиссер Нико Лапунов, Федора — Наталья Григорьева