00-IMG_1658_фото-с-сайта-те

ЧЕХОВ. SHORT

«Short / Чехов» – так называется ещё один новый спектакль в афише Николаевской русской драмы, премьера которого состоялась в ноябре. Из названия понятно, что это постановка по рассказам Чехова.

Иногда проза сама просится на сцену. О чеховских рассказах я бы этого не сказала. В сюжетных сюжеты не сценичны, а о бессюжетных и говорить нечего. Но режиссёры явно видят иначе: ставят и ставят. А я всякий раз думаю: как он это переведёт в сценические образы?..

Самое интересное всегда прячется в деталях, к сценическому воплощению рассказов Чехова это относится в полной мере: основные-то способы понятны. Понятно, что объединять отдельные новеллы в цельный спектакль будут сквозные образы, мотивы, приёмы. Понятно, что режиссёру придётся балансировать между Сциллой иллюстративности и Харибдой оторванности от чеховского текста. Понятно, что единственная возможность (по крайней мере, так кажется) театрального воплощения чеховской прозы – сотворить на сцене её атмосферу, то неуловимое, что возникает даже не между строк, а между слов, и передаётся читателю. Понятно, что главным звеном, соединяющим сцену и зал с чеховским словом, будет не текст… Так, по крайней мере, кажется мне, когда я собираюсь на спектакль по прозе Чехова. И это распаляет любопытство: каким же окажется спектакль, примерный абрис которого я себе представляю?

Молодой режиссёр Павел Гатилов взял в работу восемь рассказов: «Канитель», «Блины», «Глупый француз», «Два газетчика», «Толстый и Тонкий», «Злой мальчик», «Перед свадьбой» и «Налим». Хотя вообще-то рассказов почти девять: в предсвадебной кутерьме появляется чуть ли не целиком «Дорогая собака».

«Блины» и «Глупый француз», «Злой мальчик» и «Перед свадьбой» так и просятся сыграть дуэтом. Другие новеллы соединяют общие персонажи.  Например, Авдотья и Феодосья, морочившие голову бедному попу в «Канители», втроём с Меланьей принимаются печь блины, а потом мелькают в «Глупом французе». Не остаются в стороне и предметы. Красный чемодан из рук клоуна-француза Пуркуа переходит в руки газетчика Рыбкина, а потом – Нафанаила, сына Тонкого. Кочуют из новеллы в новеллу и цвета – белый, чёрный и особенно заметный на их фоне красный: красный чемодан, красный помпон на бескозырке злого мальчика, красный шар, время от времени «плывущий» из кулисы в кулису в таинственном полумраке глубины сцены…

Уже из этого краткого описания ясно, что спектакль не следует букве текста. И что никаких особых вывертов постановочной фантазии в нём нет, иначе сразу бросились бы в глаза и попали в статью о спектакле. И правда, эка невидаль – умножение образа, когда вместо одного персонажа появляются два, а то и три. Или копирование персонажами пластики друг друга, что создаёт комический эффект и ощущение того же раздвоения одного образа. «Клонирование» персонажа даёт постановщику множество мизансценических возможностей, которыми он и пользуется, например, переводя в визуальный образ из текста «Канители» ощущение суеты, неразберихи, абсурда. И добавляя в атмосферу сценического варианта новеллы нотки инфернальности. Она и скрепит «Канитель» со следующей новеллой, иронической одой блинам, когда священнодействие трёх женщин – две из них, разумеется, всё те же Авдотья с Феодосьей, – будет похоже то на шаманский танец, то на ведьмовские пляски, и ощущение потусторонности происходящего будет усиливать свет: подсвеченный холодным зеленоватым светом горшок, висящий на шее каждой из женщин, заливающий пространство сцены кроваво красный, как будто отсвет адского пламени, извивающийся, словно чертёнок,  Егорка… И большой круг – по сюжету вроде бы большая сковорода (но без ручки и, наверное, с блином, раз круг жёлтый), которая в руках женщин будет напоминать то барабан, то шаманский бубен, то полную луну…

Уж вот где разгул чрезмерности и неправдоподобности, так это в знаменитом поедании блинов из «Глупого француза». Ненасытный посетитель трактира запихивает их в себя, свернув в трубочку, потом ложится,  чтоб больше влезло, потом ещё и воронку приспосабливает, куда там бедному клоуну-иллюзионисту с его красным чемоданом, наверняка полным реквизита для фокусов…

Этот чемодан, а вместе с ним и атмосфера цирка перекочует в новеллу о двух газетчиках, которые, со своими ужимками и прыжками, будут похожи скорей на клоунов, чем на репортёров, хоть один из них – неунывающий живчик, а другой устал от однообразия жизни. Кстати, именно он принесёт клоунский чемодан в эту историю и вынет из него верёвку, при помощи которой потом и сведёт счёты с жизнью.

А в вокзальной встрече Толстого и Тонкого этот драматизм будет иронически снят соседством настоящего большого чемодана с игрушечным поездом, который тянет на верёвочке всё тот же актёр…

Самой продолжительной и зрелищной вышла новелла «Перед свадьбой». В ней режиссёр нафантазировал особенно щедро, одна многозначная рокировка головными уборами чего стоит. Вся эта кутерьма умножается ещё и введением двух эпизодов из рассказа «Дорогая собака», причём и тут возникает удвоение, уплотняющее ткань спектакля, – когда Дубов пытается втюхать собаку сперва жениху, а после – отцу невесты…  А ещё, как и в других новеллах, здесь появляются сквозные образы спектакля – таинственный красный шар и, словно персонаж из сна или пьяного бреда, заяц с огромной головой, которого безуспешно пытается подстрелить захмелевший отец невесты…

Не могу сказать, что для постановки этого спектакля нужно было мужество и отвага, но заметный риск был. Для режиссёра, по определению, это риск постановки прозы, помноженный на риск постановки прозы Чехова, которая сама по себе не очень-то сценична. Для актёров – потому, что, как мне кажется, до этого спектакля у них не было большого опыта работы в подобной стилистике.

Режиссёр прежде всего стремится передать состояние, настроение, атмосферу чеховских новелл, причём  через визуальные образы. И тут очень многое зависит от точности актёрской игры. Показ 1 декабря 2018, который видела я, был актёрски удачным, а самым точным и запоминающимся оказался финал «Толстого и Тонкого». Конечно, скукожиться, как у Чехова, Тонкий не мог: он словно уплывал всё дальше от Толстого в накатывающем тумане. Тут наилучшим образом сыграла не только картинка, зрительный образ, но состояние персонажей, точно переданное актёрами.

Традиционная, что называется, без выкрутасов постановка, костюмы чеховского времени, какими мы их себе представляем, несут свой смысл: ничего не изменилось, человек остался прежним. А уж инфернальность, абсурд окружающей жизни, – нам ли не откликнуться на этот мотив… Главные сквозные образы спектакля – большой циферблат с неподвижными стрелками, который, как колесо, перекатывают из кулисы в кулису, и огромный диск полной луны символизируют эту неизменность человека и атмосферы окружающей его жизни. А спектакль получился современным.

Дійові особи та виконавці

Картина 1 – «Канитель»:

Піп – Володимир Фоменко
Авдотья – Катерина Богданова
Феодосья – Олена Карай

Картина 2 – «Млинці»:

Авдотья – Катерина Богданова
Феодосья – Олена Карай
Маланья – Крістіна Протасова
Єгорка – Олександр Захарченко

Картина 3 – «Дурний француз»:

Пуркуа – Андрій Карай
Пантелей – Володимир Фоменко
Половий – Олександр Лукін
Авдотья – Катерина Богданова
Феодосья – Олена Карай

Картина 4 – «Два газетчика»:

Рибкін – Андрій Карай
Шльопкін – Олександр Захарченко

Картина 5 – «Товстий і Тонкий»:

Товстий – Сергій Лозовенко
Тонкий – Максим Подгайко
Жінка Тонкого – Крістіна Протасова
Нафанаїл – Андрій Карай
Дубов – Володимир Фоменко

Картина 6 – «Злий хлопчик»:

Коля – Андрій Карай
Лапкін – Максим Подгайко
Замблицька – Олена Карай

Картина 7 – «Перед весіллям»:

Лапкін – Максим Подгайко
Замблицька – Олена Карай
Семен Миколайович – Сергій Лозовенко
Олександра Сергіївна – Крістіна Протасова
Дубов – Володимир Фоменко
Феодосья – Катерина Богданова

Картина 8 – «Налим»:

Рудий – Олександр Лукін
Чорний – Максим Подгайко
Пастух – Андрій Карай
Пан – Сергій Лозовенко
Василь – Володимир Фоменко
Налим – Олександр Захарченко

Джерело інформації – http://theatre.mk.ua/repertoire/short-chehov/

«Канитель»:

01-IMG_1540_Канитель_с-сайтФото з сайту театру

02-IMG_4920 03-IMG_4924 04-IMG_4926

«Млинці»:05-IMG_4949_Блины 06-IMG_4957 07-IMG_4961 08-IMG_4975

«Дурний француз»:

09-IMG_4977_Глупый-француз 10-IMG_5025 11-IMG_5031 12-IMG_5034 13-IMG_5049

«Два газетчика»:14-IMG_5052_Два-газетчика 15-IMG_5056 16-IMG_5065

«Товстий і Тонкий»:

17-IMG_5085_Толст--и-Тонкий 18-IMG_5086 19-IMG_5099 20-IMG_5101 21-IMG_5103

«Злий хлопчик»:22-IMG_5115_Злой-мальчик 23-IMG_512724-IMG_5132«Перед весіллям»:25-IMG_5192_Перед-свадьбой 27-IMG_5210 28-IMG_5224 29-IMG_5233 30-IMG_5234 31-IMG_524132-IMG_5163_красный-шар 33-IMG_5165_заяц«Налим»:34-IMG_1672_Налим_с-сайта-тФото з сайту театру

Лейт-образи:35-IMG_5110_шарик 36-IMG_5107_часы37-IMG_5108_часы-и-луна