ЛИДИЯ ПИРОГОВА: «Я ОЧЕНЬ СТРОГО ОТНОШУСЬ КО ВСЕМУ, ЧТО СВЯЗАНО С ТЕАТРОМ»
Так получилось, что я мало видела на сцене ведущую актрису Мукачевского драматического театра Лидию Пирогову. Из больших ролей – всего в одной, Бабушки в «Деревья умирают стоя» А.Касоны. Ещё – в «Очень простой истории» М.Ладо (Лошадь), в уличном перформенсе перед началом фестиваля «Этно-Диа-Сфера-2017″, в отрывках из спектаклей прошлых лет на юбилейном вечере театра. И когда представилась возможность пообщаться, я решила спросить не о сценической карьере, не о творчестве, но о вещах, непосредственно связанных с творчеством и на творчество влияющих напрямую.
? — Лидия Владимировна, увидев Вас, сразу понимаешь: это человек, который привык держать себя в рамках, не распускаться, не расслабляться. Что это такое для Вас – держать себя? Как Вы это ощущаете, как приучили себя?
Лидия Пирогова:
— Я училась у Валентины Николаевны Чистяковой, у Леся Ивановича Сердюка. Чистякова вообще была эталоном культуры, воспитания, вкуса. И Лесь Иванович – тоже. Потом я училась у Анатолия Яковлевича Литко, к сожалению, недавно умершего. Чистякова и Сердюк работали с нами два года, заложили основы, а Литко нас выпустил. Он был очень талантливым педагогом, воспитал многих артистов. Там, в институте, мы старались сохранять эти традиции, всё, чему нас учили. Как к педагогу относиться… Вот Бенедикт Наумович Норд, если он шёл по коридору, мы все вжимались в стены, потому что идёт Норд! Они и рассказывали нам не только о профессии – о человеке. И сами показывали пример. Валентина Николаевна уже не работала в театре, только преподавала актёрское мастерство, а Лесь Иванович играл в Харьковском театре имени Шевченко, мы видели его на сцене. Наши педагоги были звёзды, мы боготворили их… Кстати, Анатолий Литко учился у Леся Сердюка и Бенедикта Норда, и сам продолжал традиции своих учителей, которые учили и нас. Так что тут была двойная связь со славной традицией.
Ну вот, я и старалась не потерять то, что они нам давали, и в институте, когда училась, и после, когда я пришла сюда, в Мукачевский театр, пятьдесят три года тому назад после окончания Харьковского института искусств. Это мой единственный театр. Когда я сюда пришла, здесь была прекрасная атмосфера, оставались ещё старые актёры, была преемственность. Хотя для труппы время было сложное: театр фактически закрыли, присоединив к муздрамтеатру в Ужгороде, потом всё-таки театр вернули в Мукачево, как филиал, и только в 1972 году мы снова стали самостоятельными. Было тяжело, но терпели, мы же любили театр.
? — Два поколения актёров, «отцы» и «дети», – это всегда проблема…
— Не думаю, что всегда. Мы были другими, чем молодые сейчас. Мы были скромнее, не навязывали себя, не выпячивали. Нам давали роли и мы работали, всё пропускали через себя. Сейчас в молодых актёрах, случается, проскальзывает отстранённость, формальное отношение к театру. Мне кажется, мы для них несовременные. Может, это и не так, ну вот так я чувствую. Но конечно, это не повод обижаться. Я нормально отношусь к молодым, к тому, что они другие.
? — То есть у молодых нет тяги к старшему поколению актёров, какая была у Вашего поколения, когда вы начинали?
— Ко мне – нет. Я очень строго отношусь к театру. И к спектаклям, и к ролям, и к репетициям, и к подготовке к ним. Например, репетиция. Я должна прийти вовремя. Я должна повторить дома текст. Я должна знать текст, мизансцены – всё. Я должна до начала репетиции всё знать. А молодёжь приходит – они вспоминают это уже на площадке. Мне это кажется несерьёзным. Театр – это, конечно, публичность, но всё-таки в первую очередь это творчество.
? — То есть молодые иногда воспринимают театр как подиум?
— В какой-то степени да. Мы когда начинали в театре, мы приходили в театр и в выходные дни. У нас был такой зелёный абажур, мы собирались под ним, пили кофе и обсуждали все театральные события, о каких только узнавали, по всей стране. Приносили новости: какая пьеса новая появилась, где какая премьера вышла, – вот в этом театральном соку мы варились. Когда я сюда приехала работать, мы между собой очень много общались. Сейчас этого нет, а разобщённость, мне кажется, не на пользу коллективному творчеству.
? — В каждом театре есть группа ведущих актёров. Как по-вашему, что такое ведущий актёр театра?
— Я думаю, прежде всего – это настрой постоянно учиться. Всему. Не только вещами профессиональным, но и линии поведения, – всему, что касается театра, это ведь публичное искусство. Учиться у всех, у кого есть чему учиться. Вот в нашем театре – я уже тогда блистала (смеётся), уже звание имела, сыграла много ролей, – в театр пришли Галина Сергеевна Кутасевич, Кристина Юрьевна Мочани, – они ходили на спектакли, в которых я играла. Мне кажется, это естественный процесс. Мы учились у более опытных, следующее поколение учится у нас… А сейчас молодёжь – они не придут, смотреть не будут. Не все, конечно, но многие.
? — А вот партнёрство на сцене…
— Старые актёры, которые сейчас уже в мире ином, всегда серьёзно относились к работе. Они не выносили на сцену личное. И я никогда так не делаю. Это работа, и ты должен работать нормально и партнёров поддерживать. В зале зритель, нельзя делать ляпы, надо идти на выручку, помогать друг другу. Я помню, однажды на спектакле «Госпожа министерша» Нушича мне стало так плохо, что выходить на сцену – и у меня главная роль, – а я не знаю, что говорить. Я только сказала: «Говорите всё, что можете, я ничего не скажу». И, знаете, мои партнёры так выручили!.. Потом в антракте оказалось, что подскочило давление, мне дали таблеток, и уже во втором акте я играла. Разве такое забудешь…
Нынешние молодые – они красивые, раскованные, они чувствуют себя звёздами, но они себя переоценивают. Я, например, прихожу после спектакля и начинаю всё заново прокручивать: что сыграла, как сыграла. Не успокаиваюсь на том, что спектакль сыгран. Обязательно разбираю, а почему вот так, а может, можно было иначе? Я очень критически к себе отношусь, всегда собой недовольна.
? — Может, это и помогает держать себя в тонусе?
— Наверное, в какой-то степени.
? — У Вас было много партнёров, с кем лучше всего игралось?
— С Вадимом Шайдровым, мы с ним играли в «Варшавской мелодии», с Валерием Столяровым. Василий Фурдь – мой многолетний партнёр. Прекрасные актёры и очень хорошие партнёры.
? — Хороший партнёр – что это значит для Вас?
— Тот, с которым легко. Как-то вот чувствуешь партнёра. Он ещё ничего не говорит, а я уже знаю, что здесь пойдёт… А есть тяжёлые партнёры. Не то чтобы с ним плохо, нет, но – тяжело.
? — У Вас есть всё, о чём только может мечтать актриса. Счастливая творческая судьба…
— Да, актёрская судьба у меня счастливая. А личная нет. У нас в семье была большая трагедия: в эту войну погиб внук, единственный сын моей дочери… Семья дочери живёт в Житомире, в театре отпустили, я поехала к ним… Наверное, природой, Богом дано человеку способность пережить такие несчастья. Что делать, жизнь продолжается…
? — Такие трагедии бывают в жизни редко. Но драмы, те или иные, часто случаются. Это помогает работать надо ролью или мешает?
— Мне – помогают. Когда перипетии жизни персонажа находят отклик в событиях твоей жизни, когда импульс идёт от своего.
? — «Чайка, «Вишнёвый сад», «Коварство и любовь»… Вам повезло сыграть лучшие роли мирового репертуара. Какие-то из этих спектаклей записаны на плёнку?
— Только «Маскарад». Жаль, что нет записи «Вишнёвого сада». Мы повезли его в Ужгород и после спектакля публика стояла у центрального входа и аплодировала…
Мукачево,
октябрь 2018
На снимках в этой публикации Лидия Пирогова (Бабушка) в премьерном показе спектакля Мукачевского драматического театра «Деревья умирают стоя» А.Касоны (режиссёр Юрий Кочевенко). 24 ноября 2017. Её партнёры — Василий Фурдь, Руслан Аитов, Ольга Новаковская, Вероника Тыщук.
